3 Вопроса: Мария, 37 лет, телесно-ориентированный психолог

Меня зовут Мария Хамосова, мне 37 лет, город Москва, телесно-ориентированный психолог.

Я родом из города Улан-Уде, республика Бурятия, дочь бурятского шамана Виктора Шано. Мы сегодня будем говорить про мою деятельность: телесно-ориентированную психологию. Я помогаю людям улучшать свое состояние, проживать гнев, обиды, снимать телесные блоки, эмоциональные блоки и зажимы в теле.

В своих методах я использую психологию, небольшой легкий гипноз, мы находим конкретные ситуации, которые привели этом человека к определенному состоянию и уже из отрицательного такого воздействия меняем на положительное. Это один из методов.

Второй метод – это  такой жесктий, сильный метод – это гвоздетерапия. Я использую гвозди механические садху, там есть пули, гвозди-пули, которые при, когда наступаешь на гвозди они проваливаются как будто бы. И гвоздестояние, гвоздетерапия помогает людям прямо здесь и сейчас проживать все свои эмоциональные блоки и я как раз когда вы стоите смотрю где у вас выходит, и что выходит, максимально вы получаете расслабление, поднимается энергия, будем говорить, огня, которая помогает вам проживать негативные сценарии жизни, эмоции и тело максимально расслабляется. Ну, сначала напрягается, а потом раслабляется. И вы чувствуете легкость, простоту, ясность и уже когда после практики вы выходите, уже точно знаете что делать, как делать, я уже даю обратную связь по вашим состояниям и говорю, что делать дальше.

Третий способ который я использую очень люблю тоже он противоположный способ это точечный массаж – энергетический аксес барс. Что это такое – это 32 точки активные на голове, воздействую на них легким прикосновением к голове и буквально там за час вы получаете полную эмоциональную перезагрузку нервной системы и мы смотрим вместе с вами, но как, вы просто лежите, не смотрите, вы просто чувствуете, а я смотрю какие у вас области, сферы возможно где-то есть там зажим, да, либо где-то есть сильное напряжение. Например чаще всего это сфера контроля. Человек напрягается, “я хочу все контролировать”. И отсюда возникает напряжение. Мы прорабатываем ситуации которые привели как раз к таким блокировкам. При этом вы получаете полное такое погружение минут наверно на 30 глубокого сна. Вы просыпаетесь уже легким, как будто после СПА, как будто вы неделю путешествовали, отдыхали. Еще называют эту технику ментальный – душ помылись и вышли. При этом вы лежите.

Это вот три основных метода, которые я использую в своей практике. И конечно чаще всего, не то, что смотрю, но чувствую людей на расстоянии, потому что у меня шаманский род и мы как раз обладаем высокими эмпатическими способностями, на уровне вытянутой руки… Сейчас учусь на уровне там 20 метров, 15 метров чувствовать людей. Их состояние. Вот. Это в кратце.

А что меня привело к моей деятельности, это был следующий вопрос, ну конечно, я предполагаю, что это мои корни потому что у меня папа помогал людям и мой дедушка, мой прадедушка то есть это у нас в принципе помощь людям это у нас в крови. А именно в эту деятельность почему, ну я свою профессиональную деятельность начала где-то с 19 лет работая в психологическом центре менеджером и прикоснулась к психологии. Ну и был мастер такой у нас единственный в Сибири, который нас познакомил с психологией. На протяжении всей жизни проходила так, или  иначе, различные тренинги, закончила Научно-практический институт психологии личности в этом году и как раз таки углубилась в тему тела, эмоций, чувств,  он проживания разных состояний. И я теперь помогаю людям проживать, чтобы люди как раз освободились от своих негативных эмоций и чтобы жили радостно, просто, легко. С чувствами. С эмоциями. Потому что чаще всего люди заблокированные и не чувствительные.

У меня есть мечта – я мечтаю открыть свой центр, чтобы человек мог прийти, мог пойти к психологу, профессиональному который показал ему состояние, тут же решил вопросы с телом, подключил тело, мы позанимались. Чтобы был такой центра, где человек мог не тратя время мог пойти к разным специалистам: и получил массаж телесный, психологическую профессиональную консультацию, возможно отдохнул там, не знаю, чай попил. Какое-то такое пространство может быть в форме клуба, чтобы были единомышленники в этом пространстве. Тут же он занялся бы благотворительностью, потому что я являюсь директором благотворительного проекта. То есть чтобы мы могли на уровне тела человеку помочь выйти из разных сложных ситуаций, привлекая психологов, телесников, физиотерапевтов, остеопатов и тут же мы ему могли предложить, когда он уже выйдет из всякого негатива своего мог заняться уже во благо другим людям: поволонтероить, съездить к детям, помочь в новогодней программе, с инвалидами помочь что-то сделать. Прям создать такое пространство для встреч, чаепитий – я обожаю чаепитие. Чтобы мы сидели сидели в такой доверительной обстановке, у нас было душевное, спокойное и радостное в то же время состояние всех, среди одноклубников. Которые очень осознанны, которые радостны и понимают что делать в будущем. Которые умеют мечтать и хотят жить. Вот я хочу создать прям пространство, таких осознанных людей.

Там было еще вопрос по поводу преград. На самом деле одной из главных преград, обстоятельств с которыми я сталкиваюсь – это время. Поскольку я человек социально ориентированный я стараюсь выделять время на психологию и на благотворительность. Сейчас пока вот процентов 90-80 у меня уходит на проект благотворительный “Доброчат”. Мы помогаем детям, детским приютам, помогаем семьям в жизненно трудных ситуациях кто оказался. Сейчас помогали мобилизованым гражданам, три раза мы ездили в Ростов-на-Дону, помогали беженцам. Когда в феврале случилось, мы уже в марте ехали с большой гуманитарной помощью. И вот это время, я сейчас выделяю чтобы я могла конкретно людям уже точечно, не массово, как мы в Доброчате делаем – 100 семей, 400 семей или 4 приюта, 100 детей, а уже помочь им душевно справляться и чтобы человек в будущем уже не попадал в такие ситуации. Потому что за 6 лет,нашему проекту через несколько месяцев будет 6 лет, я вижу к чему приводят эти ситуации. То есть нужно решать “до” проблему. То есть  человек сначала имеют душевную боль, трагедию он не справляется, ну и соответственно потом не справляются вся семья. Потом дети оказываются в детских приютах, детских домах или, возможно, в каких то там в других ситуациях. Поэтому  предотвратить попадание – это как раз помочь “до” этих всех жизненных ситуаций. То есть я хочу разделить массовое, кто уже с результатами вот этих проблем и 50% выделять, чтобы “до” этих проблем, на корню помочь человеку справляться с душевной болью. Сейчас пока проблема в том, что я пока решаю результаты уже этих проблем. Мы планируем все таки увеличить этот процент.

Я обожаю Россию, я здесь выросла, я родом из Республики Бурятия и мои корни из иркутской области. Пока я не представляю, в какой стране я буду жить в другой. Расскажу случай:  мобилизацию мы встретили в Монголии, город Улан-Батор, мы были в степях, вообще в юрте. Мы степной народ родом, мы буряты, буряты-монголы. И мы встречали мбилизацию, когда эта новость всех коснулось и мы в это время пили чай в юрте. Что мы делаем? Мы просто собираем вещи и возвращаемся в Россию. Ту есть у меня не было других вариантов как вернуться. Нам говорили оставайтесь, там билеты стоили за 1 000 000 реблей в Монголию, километровые пробки стояли, дети стояли, просто массово выезжали, а мы с двумя рюкзаками вдвоем с мужем наоборот вернулись, преодолели на машине 6 000 км в Москву. То есть мы вернулись в Улан-Удэ, взяли машину, собрали все вещи и поехали. 9 дней у нас было путешествие обратно домой в Москву. И как я приехала, мы стали организовывать помощь для мобилизованных. Уже мне звонили, уже просили помочь и уже в поездке я напридумывала как организовывать помощь. Сейчас у нас проходит акция по 20 ноября для мобилизованных семей и мы ребятам помогали одеваться и я сама ездила в воинские части учебные и парни, кстати, знаю уже, что половина уехала дальше, то есть закончилась у них учебная часть они уехали дальше. Ну вот у меня такая позиция. Я понимаю что разные ситуации, когда 24 случилось, 25, мне понадобился один день, чтобы придумать план. Первого марта мы уже стартовали со сбором гуманитарным на Донбасс. Мы хотели поехать в Донецк, мы просто не смогли поехать, мы подключили всех нас просто не смогли поехать и действительно мы просто подключили всех, собрали гуманитарную помощь, помогали с Козельским районом, Калужской Епархией и мы добрались до Ростова-на Дону, передавали помощь там. Это был март, никто не понимал как передавать. Но мы нашли там русскую гуманитарную миссию, с ними подружились.

То есть когда случается какая-то беда, я например думаю так: чем я могу помочь физически. Вот у меня мозг вообще беда-бедой, все там может закрываются, а я сразу понимаю: – Ага, план, какой будет план: будет вот это, вот это, вот это. И я максимально задаю вектор и под этот вектор уже присоединяются люди, помощь, машины, и продовольствие, и денежные средства жертвуют. И наша самая главная задача, когда что-то случается, а у нас очень часто, видимо случается, чтобы максимально собраться и задать этот вектор. И, кстати, люди этим тоже спасаются. Люди ведь спасаются – помогая другим, ты помогаешь себе. Я себя так спасаю. Все в ступоре, я такая: – Так, нельзя ступор, сейчас один день ступор, завтра надо организовывать. Потому что я волонтеров тоже так спасаю.

Тоже самое было в пандемию – все сидели, а мы в этих, в костюме тигра гуляем с пакетами, собираем, едем в калужской область, вообще не сидели даже дома. Два дня сидели взаперти, два дня. В Ковид, первая волна. Поэтому в этом плане я четко понимаю, что я могу быть полезна в организации дел